82 книга катренов. Катрены

из романа «Русская кочерга».

Выпуск 59

В брезентушных шароварах,

чтоб народ вокруг воскрес,

против минов и пожаров

мы воюем в МЧС!

Порой похмельные страданья

нам позволяют заглянуть

в сокрытый смысл немирозданья,

в неизъясняемую суть!

Соседка возвратилась из музея –

теперь ей о скульптурах всё известно:

и то, что пенис мал у Прометея,

и что он чуть теплее, чем у Зевса!

Приятно поругать погоду,

прогноз на завтра злополучный,

но не обманешь ты природу,

и климат тоже не улучшишь!

Хоть мы сами самородки,

и полны больших надежд,

но все наши разработки

утверждает зарубеж!

По траве бродят кошки и ёжики,

а на крыше – ворóны рядком.

Оживленье души́ искорёженной

происходит холодным пивком…

Мы шагаем дружно в паре,

и на всю округу слышно,

как поём мы: «Харе, Харе,

Харе Рама, Харе Кришна!»

Не душевно- ж я больная,

головой контужена:

в церковь деньги отдала я –

и сижу без ужина!

Страх, конечно, мой ничтожен,

так что, дедушка, прости! –

только пиво мне поможет

жизнь в цветочках обрести!

Я, педаль нажавши, очень бледен –

ну, не получается полёт,

не могу кататься на мопеде:

страшно он трещит – как зимний лёд!

Не бей, охотник, бéлок –

не будь таким жестоким,

не делай алкоголика

ещё и одиноким!

Голова как бандеролька,

в коей всё внутри темно:

хорошо я помню только

то, что было так давно!

Знают даже и в Китае,

проводя все тендеры:

Запад круто помогает –

со времён О. Бендера!

Говорил один физрук

опосля излишеств:

«Происходит ужас вдруг –

по приказу свыше!»

Вот что нам всего всего важнее:

дело в колерах цветных –

государства флаг имеют,

только разный цвет у них!

Мы желаем, чтоб успешен

был ваш каждый громкий шмон!

Нервно курит Терминатор,

когда видит наш ОМОН…

Дни мелькают, словно искры –

им не скажешь ведь «Сожмись!»:

календарь худеет быстро –

убывает наша жизнь…

Закуривши папиросу,

шмурдяком испуган,

не нашёл я в списках «Форбса»

ни себя, ни друга!

Персонажи – пчёлы в рое!

Как их всех запоминать?

Расстрелять бы всех героев –

и не надо сочинять!

Я – индеец Чингачгук!

Мне неведом страх, испуг!

Меткий лук и зоркий глаз

от врагов спасли не раз!

Плачут женщины, мужчины,

и на детских лицах темь:

как в двух комнатах прожить нам,

если нас в семье аж семь?

Время – странная паскуда:

то течёт, а то идёт –

повреждает нам рассудок:

то назад, а то вперёд!

Красивых больше, чем желанных,

желанных больше, чем одна –

меж этих параллелей странных

не помещается жена!

Говорила королевна

каждой из своих подруг:

«Я страдаю каждодневно –

от всего, что есть вокруг!»

«Мы позора не забудем!»,

клял поляк, так возбуждён.

Как всегда, виновен Путин,

хоть и позже был рождён!

Хоть майка от игры мокра,

хоть зол как кочегар,

неинтересная игра,

не то что кочерга!

Как много положительных эмоций,

как здорово на этом свете жить, –

когда тебе с успехом удаётся

на все проблемы разом положить!

Я слышал раз, наверно, 100,

как раздаются ахи, вздохи –

что жить с евреями не то,

и без евреев как-то плохо!

Никого ведь не волнует,

что колода крапленá:

сам себе не подскажу я,

ведь не знаю ни хрена!

На пакости горазд и скор,

газуя без помех,

«Бип-бип!», бибикает шофёр,

пугая звуком всех…

Говорили двое в чайной –

дядька и совсем пацан:

«Тайный смысл остался тайной,

не раскрытой до конца…»

Фактом этим вас контужу,

не боясь очаровать:

коль испанец, дом не нужен –

был бы бот, а в нём – кровать!

Вот что определило

мою смурную жизнь:

романтика погибла,

когда мы родились…

Как похожа жизнь на колесо,

то, что в называют обозреньем:

место занял – вот оно пошло,

лишь слегка позвякивают звенья…

Знают в покерных кругах,

кто уже обстрелян:

как играть, когда в мозгах

слишком мало хмеля?

Воображенья не хватает

всем тем, кто нынче служит тут:

матросы «Яблочко» катают,

солдаты «Грушу» волокут!

Постулат, в натуре, вечный,

как про Салли комиксы:

наказуема беспечность –

уголовным кодексом!

«Ох, как мир наш иллюзорен»,

говорил продюсер.

«Радость суть всё то же горе,

но со знаком плюсик!»

Я читаю без проблем,

хоть и мозгом узкий.

Хороши книжонки чем?

Изданы по-русски!

И, доверяя лишь своим колодам

и таинству раскладки как письма,

играя день за днём и год за годом,

мы все съезжаем с общего ума!

В час глобальных потерь

мне поддержкою служит

примитивное: «Верь,

всё могло быть и хуже!»

Помогите мне, больному,

вспомнить, с кем сегодня спал:

если я очнулся дома,

значит, тут я и бухáл!

Мне с утра не надо рая –

курсом верным следую:

счастье – если я играю,

да ещё с победою!

Ох, меня жизнёха била –

чуть умом не двинулся:

страшно плюсы полюбил я,

побывавши в минусе!

Еда! Коротенькое слово,

но есть в нём сила, удаль, стать!

И мы готовы снова, снова

три эти буквы покупать!

Наш мир подлунный тошнотворен,

и я опять хочу посметь

всё, что не скажешь в разговоре,

ну, например, в «Кармен» пропеть!

Каюсь, был не осторожен,

вижу – мне не сдобровать! –

лучше б палкою по роже,

чем вот так вот взор бросать!

Смысл не трудно разгадать,

коль запахло трупным:

козырь будет бит всегда,

если он – не крупный!

Таков наш мир: любая бездарь,

любой зачуханный баран

изображает высь и бездну,

стуча в жестя́ный барабан!

Донести уполномочен

я для близких и чужих:

коль характер скверный очень,

то ни с кем ты не дружи!