Ненужные вещи

 

Причудлив мир моих хранилищ –

чулан в дому, подвал – под ним:

здесь вещи сами разложились,

иные – старые как дым.

 

В чулане полка с инструментом,

которым не было работ,

мешочки с мелом и цементом

для занятости всех суббот,

а также скорых воскресений,

когда не делать ничего,

кроме простейших устремлений,

и составляет существо.

Под полкой старые тетради,

где мысли вялые живут,

тома блокнотов в баррикаде,

какой-то странный медный прут.

Сундук с невнятным содержимым

от всех упрятался в углу,

в другом – такой же анонимный,

во власть отданный барахлу.

Под потолком – остатки люстры,

чей свет давно уже угас:

плафончик, как кочан капусты,

без лампочки совсем безглаз.

Обои хлопьями свисают,

символизируя уют,

который здесь не воскресает.

В чулане мелочи живут.

 

А вот в подвале посерьёзней,

потяжелей живёт народ.

Здесь на стене набиты гвозди –

на них висит коловорот,

велосипед, без цепи, правда,

зато со стареньким звонком,

чугунно отвисает ванна,

советским хвастаясь значком.

Таким же знаком, что мы звали

«знак качества» в СССР,

шесть стульчиков разрисовали,

и каждый – грязно-тёмно-сер.

В углу движок от лодки быстрой,

и рядом – лопасть от весла,

а вот и лодка смолянисто

на пол тихонько прилегла.

Две тумбочки и этажерка

валяются, а не стоят,

как будто в рубку эти жертвы

представлены, и здесь казнят.

«Саратов» – старый холодильник

не помнит, что такое ток,

на нём – без голоса будильник,

и рядом – старый альпеншток.

 

Зачем, скажите, вещи эти?

Кому хочу их сохранить?

Давно из дому вышли дети,

что их смогли бы оценить.

У них давно свои квартиры,

где в каждой есть такой чулан,

как новизны ориентиры,

как всей дальнейшей жизни план.

И в каждом доме есть подвальчик,

который с истеченьем лет

подаст детишкам свой сигнальчик

о том, что жизни больше нет…

 

«НА НАШЕМ ЧЕРДАКЕ»